Байки инспектора
Кемеровчанин Герман Ржевский в текущем году отметил 80-летний юбилей
Он закончил Томский политехнический институт по специальности «геология и разведка месторождений полезных ископаемых». Работая на различных предприятиях в соответствии с полученной профессией, одновременно активно занимался общественной деятельностью, успел побыть и комсоргом, и парторгом, и депутатом. Ветеран Ростехнадзора (в этой сфере начинал с должности общественного инспектора по охране недр). На заслуженный отдых ушел в 72 года. За безупречную работу и выслугу лет награжден тремя степенями знака «Шахтерская слава», а также медалями «В честь столетия со дня рождения Ленина», «Ветеран труда».
Откликнувшись на просьбу «УК», Герман Сергеевич поделился воспоминаниями о работе государственным инспектором Госгортехнадзора.
«Бой» за недра с воинской частью
Главный маркшейдер кемеровской шахты «Северная» обратился ко мне с жалобой, что на их горном отводе разместился загородный полигон воинской части.
Согласно проекту, с этой площади предприятию нужно было начинать вскрытие запасов угля, но военные, охраняя полигон, шахтеров на территорию не пускали. При этом маркшейдер показал мне копию сделки между шахтой и штабом воинской части, где руководство «Северной» временно, на срок в 4 года, не возражало против размещения полигона на данной территории, взамен получая автосамосвалы для развозки и продажи шахтового терриконника. А к тому времени, как терриконник разобрали, прошло уже больше договоренного сторонами времени, но солдаты со своих «позиций» не уходили… что и неудивительно, ведь в те годы Министерство обороны было в положении неприкасаемого.
О щекотливой ситуации я доложил начальнику инспекции, и он посоветовал оставить все как есть: мол, шахта этот узел завязала — пусть сама и распутывает. Все же я попросил разрешения сходить в воинскую часть с копией расписки о временном занятии территории.
Надев инспекторскую форму подполковника, отправился в гости к военным. Через КПП прошел беспрепятственно, предъявив служебное удостоверение. Дежурный офицер стволом пистолета показал направление, по которому мне следовало двигаться к начальнику штаба.
Сам начальник (генерал-майор), как оказалось, был в отпуске, а на его месте сидел полковник, который на показанной ему сделке-расписке признал свою подпись. Но в противовес моей бумаге он представил решение Кемеровского облисполкома об отторжении спорной территории в пользу воинской части. По ходу разговора выяснилось, что при оформлении земли никто не посмотрел на условия временного соглашения. Подпись и печать есть — этого вроде как достаточно, ведь речь идет об обороноспособности страны! Кто будет возражать такому аргументу?
Тогда я поставил вопрос по-другому: да, земля отторгнута, однако недра под ней все равно принадлежат шахте! Поэтому не исключена подработка сооружений полигона, что будет особенно опасно для антенн ориентирования! Полковник ужаснулся и попросил меня дать информацию об этом в штаб Сибирского военного округа. Что я и сделал, предложив военным оформить в Кузнецком округе разрешение на застройку площади залегания полезного ископаемого.
Через некоторое время в мойках шахты «Северная» я встретил несколько старших офицеров-военспецов, посещавших предприятие с целью определения возможных просадок поверхности от подработки.
А в одну из следующих ночей полигон загудел — военную технику начали перегонять на железнодорожные платформы. Мне сообщили, что штаб воинской части меняет дислокацию, так как были найдены новые площади под полигон. Тем самым шахта «Северная» вернула себе законное право продолжать осуществлять проектные решения.
Вот такой победой, полезной для обеих сторон, завершился «бой» горняков и военных.
«Цыганская баллада»
Работал я тогда инспектором по охране недр, а поэтому одной из моих обязанностей был контроль застройки, особенно в пределах горных отводов предприятий. Однажды от участкового инспектора шахты «Северная» поступил в нашу инспекцию сигнал о незаконной застройке на подконтрольной предприятию территории. Дело было летом.
И действительно, при проверке выяснилось: на Красной Горке, в тополиной роще, рядом с местом, где установлен памятник погибшим от взрыва в 30-е годы прошлого века горнякам шахты «Центральная», стучат топоры и звенят пилы. Причем с дороги никаких строений не было видно.
Отправился я тогда вглубь рощи. Вскоре вижу: стоит хижина (другим словом сие сооружение и не назовешь). Причем она собрана буквально из всякого хлама, обшита разноцветными и разномастными кусками фанеры и даже картоном от упаковочных коробок, а крыша от конька к низу покрыта досками разной длины. Людей вокруг сооружения не было. Но где-то внутри рощи раздавался гул ударов по жести. Направился на звуки. По пути попадается еще одна подобная хижина, где даже не было настлано полов — с земельной основой. И опять людей рядом не видно…
Иду дальше. Так мне попадается пять сооружений, раскиданных по роще в беспорядке. При этом на всех «домах» на дощечках от руки написан адрес: улица Трубная, 11!
Вижу, что на крыльце самого большого, и, видимо, главного сооружения, выполняют жестяные работы двое — бородатый, крепкого телосложения мужчина цыганской наружности с молодым помощником. Подхожу, вежливо здороваюсь, представляюсь, стараюсь объяснить цель своего а. Спрашиваю строгим тоном: кто вам здесь разрешил строиться? Меня постепенно плотным кольцом окружает любопытная цыганская детвора, появляются цыганские матери с малышами на руках.
Собеседником моим оказался местный «барон». Он, видимо, зная всесильность партийных властей (напомню, что история эта произошла во времена СССР), отвечает, что разрешение получил от райкома КПСС. С одной стороны, продолжать предъявлять претензии к сооружению таких клетушек было уже как-то несерьезно. С другой — на поступивший сигнал все равно надо будет реагировать по закону. Поэтому я решил предупредить строителей, что их дома находятся в зоне подработки, и если они начнут здесь рыть ямы, то могут нарваться на метан, который очень опасен.
Барон поблагодарил меня за предупреждение, а детвора, подпрыгивая и пощипывая мой инспекторский костюм, начала скандировать: «Спасибо! Спасибо!» В сопровождении многочисленного цыганского эскорта я двинулся назад…
P.S. С появлением службы налогообложения был в том числе и усилен спрос с индивидуальных застройщиков. И в один прекрасный день в нашу Государственную техническую инспекцию пришло извещение о разрешении застройки по адресу: город Кемерово, улица Трубная, 11.
«Средмаш» стал наш
Кемеровской области для строительных работ не хватало качественной щебенки. Но в то же время с ее территории эшелонами уходил щебень с Власковского карьера — предприятия, относившегося к Министерству среднего машиностроения СССР. А это министерство было табу для местных властей. И все же его предприятия необходимо было как-то привлечь для решения кузбасских нужд. Вот только одно но — для этого руководство карьера должно само проявить добрую волю и обратиться с какой-нибудь просьбой в местные инстанции.
И решили тогда для переговоров направить на карьер инспекторов по горным делам и охране недр, в том числе меня. Сели мы в «уазик» с коллегой-инспектором и поехали знакомиться с руководством карьера. Директор встретил нас в недоумении — оказывается, за предприятием уже закреплена номерная ведомственная инспекция, а тут как снег на голову еще какие-то контролеры…
Пришлось объяснить, что мы осуществляем горный надзор на своей подведомственной территории. Директор (а он, как оказалось, был только недавно назначен на свою должность и, видимо, не знал всех нюансов ведомственных взаимоотношений) разрешил нам провести проверку. В ходе которой нами было установлено, что горные работы вышли за пределы горного отвода. Поэтому мы предложили оформить прирезку земель через Кузнецкий округ. Так Власковский карьер с его известняками и керамзитовыми глинами был вовлечен в число наших подконтрольных предприятий.
Александр Пономарёв