Обзор СМИ
Паруса для горняков. Для многих секторов экономики уголь остается «хлебом индустрии»
21.09.2023
Уж сколько раз скептики предрекали угольной отрасли фатальное обрушение и крах. Мол, ее продукция не пользуется спросом и добыча угля вот-вот начнет сворачиваться. Но вместо падения отрасль демонстрирует устойчивость или даже рост. Так, в прошлом году, когда этого никак нельзя было ожидать, российские горняки извлекли 442 млн тонн угля, что больше годового задания. А налоговые отчисления от них выросли почти вдвое, до 360 млрд рублей. Однако в условиях санкционного давления и укрепления в мире «зеленой» повестки новые вызовы ощутили не только полторы сотни тысяч работников отрасли, но и жители тридцати с лишним моногородов, около 1,5 млн человек. Сможет ли отрасль приспособиться к меняющимся обстоятельствам? Вопрос риторический: ничего другого ей просто не остается.
Последствия близорукости
Несколько лет назад в Воркуте открывалась печальная картина упадка. Большинство шахт в этом северном городе, где проживали свыше 100 тысяч человек, одна за другой закрылись, и он лишился не только половины своего населения, но и перспектив. Во многом это стало результатом просчетов, ошибок и близорукой политики государства в тяжелые 1990‑е годы.
Но региональные проекты, связанные с социально-экономическим развитием этой территории, дали о себе знать. При поддержке федеральных властей ситуация в городе начала постепенно улучшаться, а предприятия, входящие в холдинг «Воркутауголь», встали на ноги. Ожидается, что совокупная их добыча в 2023‑м составит 11,8 млн тонн, на что еще совсем недавно нельзя было рассчитывать.
Что говорить, переход от плановой экономики к рыночной дался угольной отрасли нелегко. Над многими предприятиями, оказавшимися в этих условиях нерентабельными или работающими на грани рентабельности, нависли тучи. Не все из них при умелом подходе обречены были на закрытие. Но модернизации мощностей, начавшаяся в ту пору, дала свои плоды. Хотя некоторые отраслевые недуги — вроде не очень высокого уровня экологической безопасности — горняки изживают, откровенно говоря, по сей день…
Выражение «уголь — хлеб индустрии», известное с советских времен, отчасти потеряло актуальность. Природный газ, к примеру, заслуживает сегодня такой же оценки. Тем не менее уголь остается сырьем, востребованным у энергетиков, на объектах генерации электроэнергии, и в ЖКХ. Незаменим он и для металлургов.
В топливно-энергетическом балансе России это сырье занимает сегодня около 12 %, если не больше. Что с точки зрения национальной безопасности оправданно, ведь это стабильный и надежный энергоресурс. А для некоторых отдаленных мест в нашей стране, которые трудно или невозможно газифицировать, еще и безальтернативный. К тому же не стоит забывать, что Россия — все‑таки северная держава: суровые климатические условия характерны для значительной части ее бескрайней территории, где жизненно важно вырабатывать тепло.
Когда начинает штормить
Что представляет собой угольная промышленность России в настоящее время? По данным Минэнерго РФ, это полсотни действующих шахт и порядка 125 разрезов. Общая их производственная мощность составляет 523 млн тонн угля в год. Самым крупным угледобывающим регионом страны остается Кузбасс: он обеспечивает свыше 50 % всего добываемого в стране угля, а также 57 % углей коксующихся марок.
Россия сохраняет за собой титул одной из ведущих угольных держав мира. По объемам производства этого топлива она занимает шестое место — после Китая, Индии, Индонезии, США и Австралии, а по его экспорту входит в тройку мировых лидеров. На долю нашей страны приходится около 15 % международного рынка угля, его российские запасы, сосредоточенные в 22 угольных бассейнах и 146 месторождениях, оцениваются в 400 млрд тонн. В основном это довольно качественное сырье с низким содержанием серы и невысокой зольностью.
За последние 10 – 15 лет по темпам роста производительности труда и ряду других показателей эта отрасль развивается более динамично, чем некоторые другие сектора экономики. Объем инвестиций в угольную сферу по итогам 2022‑го вырос до 235 млрд рублей. При этом она обеспечивает федеральной казне немалый приток валютной выручки: около половины ее продукции ежегодно уходит на внешние рынки…
Это важно отметить в свете перекраивания мировых энергетических систем и проблем, с которыми сталкивается ныне российская экономика. Одними из первых последствия западных санкций и ограничений почувствовали горняки.
Весной и летом 2023 года из‑за санкций и проблем с экспортом показатели в отрасли пошатнулись. А перед этим, 10 августа 2022‑го, Евросоюз ввел эмбарго на российский уголь, полностью прекратив его поставки на свой рынок. Недооценивать последствия этой меры нельзя: годом ранее европейское направление в общем объеме экспортных поставок угля РФ составило почти 23 %.
В страны ЕС тогда было отгружено 50,6 млн тонн энергетических и коксующихся (используемых при производстве стали) углей. По оценкам Еврокомиссии, введение эмбарго затронуло четверть всего объема экспортируемого российского угля общей стоимостью 8 млрд евро в год. Политику постепенного отказа от российского угля проводят и страны Азиатско-Тихоокеанского региона, прежде всего Япония и Южная Корея.
При этом ряд машин и механизмов, произведенных в странах Европы и применяемых в горном деле, горнякам потребовалось импортозамещать. И налаживать параллельный импорт запчастей к зарубежному оборудованию. В этих «штормовых» условиях многие предрекали падение добычи российского угля. Но при всех колебаниях и сбоях результаты работы горняков по итогам тяжелого 2022 года в целом превзошли ожидания.
По отраслевым данным, добыча угля в России выросла по сравнению с предыдущим годом на 1,2 млн тонн (0,3 %), достигнув 443,5 млн тонн. Что сопоставимо с рекордным для отрасли 2020‑м. Подземным способом было добыто чуть меньше, чем годом ранее, а открытым, напротив, на 3,5 % больше. Правда, Кузбасс при этом «просел» на 20 млн тонн. Но и там рабочие места и мощности удалось сохранить.
Путь на восток
Рассматривая положение дел в отрасли, стоит отметить два ключевых момента. Во-первых, внутренний рынок угля в нашей стране фактически исчерпал возможности для роста. Его поставки российским потребителям (энергетика, металлургия, ЖКХ) в 2022‑м выросли на 6,8 %, но это, видимо, временно.
Газификация регионов России предусматривает активный переход котельных с угля на природный газ. Объекты энергетики полностью обеспечены углем, и ждать появления новых мощностей в этой сфере пока не приходится. Что же до черной металлургии, крупнейшего его потребителя на внутреннем рынке, то она находится в довольно непростой ситуации.
А во‑вторых, нашей стране пришлось выходить на новые рынки сбыта угля, перенаправив значительную часть его экспорта на восток. Для этого потребовалось срочно создавать новые логистические маршруты и развивать возможности транспортных систем, затраты на логистику при этом оказались высокими. Так, по словам Максима Басова, генерального директора Сибирской угольной энергетической компании, они превысили половину стоимости всей продукции.
Эта компания занимает в отрасли лидирующее положение: в 2021 году она произвела 106 млн тонн угля. После введения эмбарго стала экспортировать уголь через морские порты в Турцию, Индию и Марокко. Протяженность и длительность перевозок у нее возросли, а стоимость фрахта увеличилась в разы. Ведь международные перевозчики с российского рынка ушли, и в распоряжении отечественных компаний осталось около 30 % балкерного фрахта.
Другой крупный производитель угля в России, компания «Кузбассразрезуголь», на долю которой приходится 45 млн тонн, экспортирует две трети всего добываемого ею угля. Этот холдинг поставлял сырье в 35 стран мира, а в 2022‑м ему пришлось «вычеркнуть» почти половину своих экспортных направлений. В схожей ситуации оказалась и кемеровская компания «СДС-Уголь», поставлявшая «черное золото» в Германию, Великобританию, Финляндию, Италию и другие страны Европы.
Экспортные поставки российского энергетического угля из морских портов (прежде всего, на Балтике) в азиатские страны стали расти. В знаковом для горняков августе 2022‑го объем поставляемого в Китай российского угля достиг максимального за последние пять лет уровня — 8,5 млн тонн. К этому времени РФ нарастила поставки угля морским путем с начала года до 33 млн тонн, став для китайцев вторым его экспортером после Индонезии. А с весны прошлого года этот показатель стал расти и по отношению к Индии.
В то же время недостаточная пропускная способность Восточного полигона РЖД (части всей магистрали общей длиной 17 тыс. км) сдерживала вывоз угля в восточном направлении. Работы по его расширению ведутся темпами, которые мало кого устраивают. Предполагается, что очередной их этап завершится в 2025‑м, благодаря чему грузовой поток на восток сможет вырасти на 40 млн тонн. После обсуждения этих перспектив на Восточном экономическом форуме-2023 дело должно сдвинуться.
От Урала до Приморья
Вместе с тем относительно высокие мировые цены на уголь позволили российским экспортерам в 2022 году остаться в плюсе. Осенью ценовой уровень стал снижаться. Но поскольку мощности перевозок по железной дороге в сторону дальневосточных портов и Китая были ограничены, экспорт энергетического угля из северо-западных портов нарастал. Поставки на восток, впрочем, пока не смогли полностью компенсировать потерю для угольщиков европейского рынка.
Отраслевые компании спасает не слишком высокая себестоимость добычи и обработки угля, полагают эксперты. Такого мнения придерживается, в частности, кандидат экономических наук Ольга Панина, доцент Финансового университета при правительстве РФ. Но при падении цен на эту продукцию вряд ли можно ожидать завершения всей модернизации Восточного полигона в нужные сроки.
Речь идет об энергетическом угле — коксующийся поставщики по‑прежнему отправляют через порты Дальнего Востока. Но для горняков это слабое утешение. В 2022‑м по железной дороге был перевезен на восток 101 млн тонн угля, и этот показатель в последние годы почти не меняется. Поэтому предприятия Кузбасса, к примеру, отправили этим путем в восточные страны всего 48 млн тонн угля, а могли бы отправить на 10 млн больше.
Однако это не единственный вызов, с которым столкнулись горняки. Есть и другие факторы, требующие совершенствования законодательной базы, считает Дмитрий Исламов, заместитель председателя Комитета по энергетике Госдумы РФ. Это касается ужесточения требований к охране труда и уровню экологичности в отрасли.
Горняки-сибиряки работают над этим, реализуя комплексную научно-техническую программу «Чистый уголь — зеленый Кузбасс». Только бюджетных средств на реализацию этого проекта, который поддержала федеральная власть, выделено 1,5 млрд рублей. Действуя в едином ключе, представители науки, бизнеса и образования создают интересные новинки и решают задачи, имеющие отношение к «чистой» добыче и ликвидации накопленного экологического ущерба. Но в целом по стране такую работу нужно усилить. Кроме того, парламентарии готовят закон, который повысит ответственность за промышленную безопасность в отрасли. Кривая ЧП там пошла вниз благодаря тому, что теперь всюду превалирует открытая добыча угля. Но аварии на шахтах, уносящие порой человеческие жизни, все же случаются.
В обновлении мощностей нуждаются и угольные электростанции, полагает законодатель. Это требуется для повышения их производительности и снижения вредных выбросов. Такие станции можно сделать экологически чистыми — подобно тем, что используют природный газ. На них нужно устанавливать, например, фильтры, улавливающие до 99 % взвешенных веществ, и низкоэмиссионные горелки, снижающие образование серы и оксидов азота.
На этих объектах следует развивать также когенерацию, то есть вырабатывать одновременно электрическую и тепловую энергию. Подобные проекты осуществляет ныне, среди прочих, кузбасская Сибирская генерирующая компания — энергетический холдинг, работающий на территории от Урала до Приморья.
Альтернативные котельные
Законодательная поддержка позволит усилить когенерацию. Требуется шире применять также механизм формирования новой модели рынка тепла, добавляет Исламов. Имеется в виду «альтернативная котельная», где вместо ежегодно пересматриваемого тарифа для потребителя устанавливается предельная конечная цена. Если застройщик построит в новом жилом квартале свою котельную (альтернативную имеющейся), стоимость тепловой энергии станет для его жителей ценовым «потолком» на срок действия концессионного договора.
В то же время добываемый горняками уголь нужно шире использовать не только для получения электроэнергии и тепла. Из него можно получать гуматы, повышающие урожайность культур. Такая промышленная установка действует в кемеровском научно-исследовательском центре «Уголь». Обкатав эту технологию, участники проекта намерены распространить свой опыт на другие регионы.
Но, чтобы развивать эти направления, нужно сохранить объемы добычи угля. А для этого — нарастить инвестиции, чтобы отрасль двигалась к намеченным целям, так сказать, на всех парусах. По подсчетам Минэнерго РФ, в ближайшие восемь лет следует вложить в эту сферу (на модернизацию мощностей, импортозамещение и т. д.) около 1,2 трлн рублей.
А вот Минфин РФ в то же время обдумывает введение экспортной пошлины на уголь и анонсировал увеличение НДПИ (налога на добычу) для участников этого рынка, благодаря чему федеральный бюджет получит дополнительно 30 млрд рублей. Но потеряет еще больше из‑за снижения экспорта «черного золота» и потенциального сокращения производства, говорят специалисты.
Поставки российского угля на внешние рынки и без того могут уменьшиться, если от него откажутся Япония, Тайвань и Южная Корея, подчеркивает Кирилл Родионов, эксперт Института развития технологий ТЭК. В 2021 году эти страны импортировали из России больше бурового и энергетического угля, чем ЕС. Предложения финансистов увеличить фискальную нагрузку на отрасль в этих условиях выглядят явно несвоевременными.
По поводу того, какой при этом будет нынче годовая добыча, единого мнения нет. Вице-премьер Александр Новак предположил, что объем добычи угля в РФ на финише года будет сопоставим с уровнем 2022‑го. Специалисты Минэнерго РФ давать прогноз не спешат, но на фоне «климатической истории», мешающей инвесторам вкладывать средства в угольный сектор, дальнесрочные перспективы отрасли оценивают без воодушевления.
Процесс декарбонизации приведет к тому, что мировой спрос на энергетический уголь может упасть к 2040 году более чем наполовину. Но, с другой стороны, стагнацию и упадок отрасли предрекали с 1980‑х годов. Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер заслужила тогда прозвище Железная Леди из‑за непреклонной позиции по поводу закрытия шахт в этой стране.
Реквием отрасли и позже звучал не единожды. Так, в 2020 году эксперты Мирового энергетического агентства заявили, что спрос на это топливо достиг пика и будет резко снижаться. Но на следующий год они наблюдали на мировом рынке рекордные продажи угля — 7,9 млрд тонн, а еще через год этот показатель вырос до 8 млрд тонн.
Жизнь нередко опровергает «железные» выводы. Так что прогноз относительно того, что добыча угля в России, вполне вероятно, упадет на 9,5 %, может не сбыться.